Лезвие бритвы - Страница 154

154

— Простите, я помешал вам! Но мы еще увидимся — дороги путешественников обязательно пересекутся. Пойдемте, господин… — Даярам не разобрал трудной иностранной фамилии.

Письмо начиналось с упрека. Анарендра считал, что если бы Даярам сразу рассказал ему все, то они в первый же вечер освободили Тиллоттаму. Анарендра подробно писал, как происходили киносъемки в княжестве Рева. Старый дворец в Говиндархе, где магараджа поселил пойманных им белых тигров, стал местом действия второй части фильма. Похищенная из храма (то есть из Кхаджурахо) девадаси (то есть Тиллоттама) отвезена принцем в свой старый дворец, охраняемый тиграми. Девадаси делает попытку к бегству и едва не погибает, но факир (то есть Анарендра) спасает девушку. Анарендра писал, что Тиллоттама удивляла его, лишенного страха хатха-йога, своим редким мужеством, пока он не понял, что с девушкой неладно. Был момент, когда по ходу действия девадаси бежит по стене, ограждающей внутренний двор, населенный тиграми. Она остановилась на стене, слегка пошатнулась, изображая потерю равновесия и испуг. Съемочная камера яростно застрекотала. Шедший по стене навстречу Тиллоттаме Анарендра увидел, что она не побежала дальше, а продолжала стоять как бы в задумчивости, не слыша сердитой команды режиссера. Огромный тигр, чисто белый, с густо-черными полосами, встал прямо под Тиллоттамой, высоко приподнялся на передних лапах и вытянул вверх шею. Его ярко-голубые глаза неотрывно следили за ней, склонявшейся к нему, протянув руку. Испуганный режиссер умолк, но кинооператор продолжал снимать неожиданное развитие сцены. Тигр раскрыл пасть, обнажив острые восьмисантиметровые клыки, прижал уши и присел. Его голова сверху показалась Анарендре плоской и широкой, как у змеи, а глаза, исподлобья уставленные на актрису, за секунду до того презрительные и испытующие, стали темнеть, наливаясь злобой. Тиллоттама пошатнулась. Анарендра понял, что еще секунда — и тигр прыгнет так высоко, что достанет ее, или она сама соскочит к нему со стены. Анарендра молнией ринулся вперед, схватил артистку, промчался по стене и спустился по короткой лестнице в тень смоковницы, росшей в углу нижнего двора.

На пленке вся сцена получилась великолепной, и режиссер отказался от дублирования. Он долго объяснял что-то продюсеру, который приехал сюда вместе с экспедицией. Как только «факиры» выполнили свои роли, продюсер самолично рассчитался с ними, — рассыпаясь в благодарностях, и предоставил автомобиль до Аллахабада.

Анарендра не подозревал, что в это время избитый Даярам лежал на больничной койке в том же городе.

Вернувшись домой и получив письмо Даярама, Анарендра немедленно навел справки через банк, обслуживавший компанию «Орфей», как называлась сомнительная фирма продюсера. Господин Трейзиш путешествовал со съемочной экспедицией в Аджанту и Эллору, после этого уехал в Бомбей, а сейчас отдыхает в Лонавле — курортном месте недалеко от Бомбея, где банк оплатил ему аренду на два месяца. Анарендра поручил своим друзьям в Бомбее проследить за продюсером.

Анарендра ожидал только телеграммы от Даярама, чтобы выехать в Бомбей или другое место, где Рамамурти назначит ему встречу. И телеграмма полетела в Нью-Дели, уведомляя Анарендру, что Рамамурти явится с первым же самолетом из Сринагара, что надо заказать два места на Бомбей, что, сверх ожидания, деньги у Даярама есть. Едва сдав телеграмму, художник выбежал из почтамта и опрометью понесся в агентство воздушных сообщений. Ему повезло захватить билет, от которого только что отказался один военный, но это был самолет, отлетавший послезавтра утром. Больше суток ожидания! А Тиллоттама, если в самом деле она не хочет больше жить… Если она поверила в свободу, в доброту и рыцарство в последний раз? И обманулась — откуда она знает, что случилось с ним? О боги, что пользы в сетованиях, надо ждать и действовать! Но позор его уклонения от борьбы долго будет жечь его стыдом!

— Я говорил, что путешественники всегда встретятся, — весело усмехнулся ладакхский геолог, входя в агентство вместе со своим прежним спутником. — Вы за билетом или уже получили? На Нью-Дели, конечно?

— Получил. На послезавтрашний рейс.

— Ну вот вам и попутчик, господин Ивернев! Познакомьтесь, господа: художник Рамамурти, только что из Малого Тибета, а это наш новый большой друг, русский геолог Ивернев. Простите, очень трудно правильно сказать ваше первое имя.

Рамамурти с любопытством оглядел худощавого, слишком легко одетого человека, на вид его ровесника.

— И долго вы были в Ладакхе? — спросил на хорошем английском языке русский геолог, складывая ладони с длинными пальцами перед собой — намасте вместо европейского рукопожатия.

— О, всего полтора месяца… в одном из тибетских монастырей.

— Очень хотел бы побывать и посмотреть! — оживился русский. — Знаете, для нас, людей романтического склада, Тибет с его монастырями все еще остается страной тайн, особенных знаний.

— Вы явно читали приключенческие западные романы! — вмешался начальник ладакхских геологов.

— Разумеется! — весело признался русский. — С детства сложившееся представление трудно уничтожить.

— Вы нашли бы там убежище от жизни, — сказал Даярам. — Я приветствовал бы тибетские монастыри как места для психологического отдыха или лечения. Когда-нибудь они станут такими!

— Интересная мысль для индийца!

— Вы намекаете на религиозность моего народу? Но я только что оттуда!

— От вас я не слыхал подобной оценки, — обратился русский к начальнику геологов, — а ведь вы пробыли там два сезона. Но не в монастыре, конечно… Впрочем, я шучу. Вы обещали мне обед за определение интересного минерала в ваших находках — пожалуйте к расчету! То, что мы обнаружили с первого взгляда, стоит хорошего обеда. Впрочем, позвольте мне угостить вас, как открывателя, — право, вы гораздо больше заслужили это, чем я. И мы пригласим нашего нового знакомого.

154